Дипломатические документы.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Основные документы Российско—Германских отношений (1881-1940)

Царствующие Дворы Австро-Венгрии, Германии и России, воодушевленные желанием укрепить всеобщий мир через взаимопонимание, с намерением гарантировать защиту своих государств пришли к соглашению по ряду вопросов.
С этой целью три Двора пришли к соглашению по следующим статьям:

СТАТЬЯ 1.

В случае, если одна из Высоких Договаривающихся Сторон окажется в состоянии войны с четвертой Великой Державой, то две другие будут сохранять по отношению к ней благожелательный нейтралитет и предпримут усилия для локализации конфликта. Это положение так же применимо к войне между одной из трех Держав и Турцией, но только в том случае, где было достигнуто предшествующее соглашение между тремя Дворами по результатам этой войны. В том особом случае, если один из них получит поддержку от одного из двух союзников, обязательность настоящей статьи сохраняется в полной силе для третьего.

СТАТЬЯ 2.

Россия, в согласии с Германией, провозглашает свое твердое решение уважать интересы, появившиеся в результате новой позиции, гарантированной Австро-Венгрии Берлинским Соглашением. Три Двора, желая избежать разногласия между ними, должны учитывать их законные интересы на Балканском полуострове. Они обещают друг другу, что любая новая модификация статус-кво Турции в Европе может быть совершена только при общем соглашении между ними. Для того, чтобы прояснить соглашение, рассматриваемое в настоящей статье, согласие по которой невозможно предвидеть во всех условиях, три Двора с настоящего момента записывают в Протокол, присоединенный к этому Договору пункты, по которым понимание уже достигнуто принципиально.

СТАТЬЯ 3.

Три Двора признают европейский и взаимно обязательный характер принципа закрытия Проливов Босфор и Дарданеллы, основанный на международном праве, подтвержденный договорами и обобщенный в декларации России на сессии 12 июля Берлинского Конгресса. Они также будут озабочены тем, чтобы Турция не делала исключений из этого правила в пользу интересов какого-либо Правительства, предоставляя для военных операций воюющей Державы часть Империи, относящейся к Проливам. В случае нарушения или предотвращения возможного нарушения этого пункта три Двора проинформируют Турцию, что они будут рассматривать ее в этом случае как полагающую себя в состоянии войны и лишенной выгод безопасности, гарантирующей ее территориальное статус-кво Берлинским Договором.

СТАТЬЯ 4.

Настоящий Договор будет сохраняться в силе в течение трех лет, начиная с даты обмена ратификациями.

СТАТЬЯ 5.

Высокие Договаривающиеся Стороны взаимно обещают сохранение секретности как содержания и существования настоящего Договора, так и приложенного к нему Протокола.

СТАТЬЯ 6.

Секретные Конвенции, заключенные между Австро-Венгрией и Россией и между Германией и Россией в 1873г. заменяются настоящим Договором.

Жечени, фон Бисмарк, Сабуров

Отдельный Протокол на ту же дату Берлинской Конвенции, 18 июня 1881:

1. Босния и Герцрговина. Австро-Венгрия резервирует право присоединить эти провинции в тот момент, когда она сочтет удобным.

2. Санжак Новибазара. Декларация, которой обменялись полномочные представители Австро-Венгрии и России на Берлинском Конгрессе 13 июля 1878, остается в силе.

3. Восточная Румелия. Три Державы соглашаются рассматривать возможность оккупации либо Восточной Румелии либо Балкан как большой риск для общего мира. В случае, если это должно произойти, они применят свои усилия отговорить Порту от такого предприятия, со своей стороны Болгария и Восточная Румелия должны воздерживаться от провоцирования Порты нападениями со своих территорий на другие провинции Оттоманской Империи.

4. Болгария. Три Державы не будут противодействовать возможному воссоединению Болгарии и Восточной Румелии внутри территориальных границ, подтвержденных Берлинским Договором, если этот вопрос возникнет в силу обстоятельств. Они соглашаются отговорить Болгарию от нападения на соседние провинции, особенно Македонию и предупредить ее, что в этом случае она будет действовать на свой страх и риск.

5. Для того, чтобы избежать коллизии интересов в локальных вопросах, которые могут возникнуть, три Двора предоставят своих представителей на Востоке с общей инструкцией, обязывающей их сглаживать разногласия посредством дружественных разъяснений между ними в каждом случае, а в том случае, где это не удается сделать, обращаться за помощью к их Правительствам.

6. Настоящий Протокол является неотъемлемой частью секретного Договора, подписанного этим днем в Берлине и имеет равную силу.







ДОГОВОР в БЬЁРКЕ

23 июля 1905 СТРОГО СЕКРЕТНО

Их Императорские Величества, Император Всероссийский, с одной стороны, и Император Германский, с другой, в целях упрочения мира в Европе, пришли к соглашению по следующим пунктам Договора, нижеизложенного и определяющего оборонительный союз:

СТАТЬЯ 1. Если какое-либо из европейских государств нападет на одну из имеперий, другая договаривающаяся сторона обязуется помочь своему союзнику всеми имеющимися в ее распоряжении силами на суше и на море.

СТАТЬЯ 2. Высокие договаривающиеся стороны обязуются не заключать сепаратного мира с какой-либо из враждебных стран.

СТАТЬЯ 3. Настоящий договор входит в силу с момента заключения мира между Россией и Японией и можнт быть расторгнут только после предварительного предупреждения за год.

СТАТЬЯ 4. Когда настоящий договор войдет в силу, Россия предпримет необходимые шаги, чтобы осведомить о его содержании Францию и пригласить ее как союзника подписаться под ним.

Николай             Вильгельм

Заверяющая подпись: Бирилев

(морской министр)







СОГЛАШЕНИЕ

МЕЖДУ ГОСУДАРСТВАМИ ПАКТА ТРЕХ ДЕРЖАВ, ГЕРМАНИИ, ИТАЛИИ И ЯПОНИИ, С ОДНОЙ СТОРОНЫ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ.

Правительства государств Пакта Трех Держав, Германии, Италии и Японии с одной стороны и Правительства СССР с другой стороны, движимые желанием установить в их естественных сферах влияния в Европе, Азии и Африке новый порядок, обслуживающий благосостояние всех заинтересованных народов, и создать твердое и надежное основание для их совместного труда по направлению к этой цели согласились на следующее:

СТАТЬЯ 1

В Берлинском Пакте Трех Держав от 27 сентября 1940 Германия, Италия и Япония согласились противостоять расширению войны в мировой конфликт всеми возможными средствами и содействовать скорейшему восстановлению мира во всем мире. Они выразили свою волю к расширению сотрудничества с народами в других частях мира, которые расположены направлять свои усилия в том же направлении. СССР провозгласил о совпадении его целей с целями Трех Держав и в этой части решил политически сотрудничать в этом направлении с Тремя Державами.

СТАТЬЯ 2

Германия, Италия, Япония и Советский Союз гарантируют друг другу признание естественных сфер влияния каждого участника. Как только эти сферы влияния интересов войдут в контакт одна с другой, они будут осуществлять постоянные взаимные консультации, в дружественном духе рассматривая возникающие проблемы. Германия, Италия и Япония заявляют со своей стороны, что они признают настоящее расширение владений Советского Союза и будут уважать их.

СТАТЬЯ 3

Германия, Италия, Япония и Советский Союз берут на себя обязательство не присоединяться к коалиции держав и не поддерживать такие коалиции, которые направлены против одной из Четырех Держав. Четыре Державы будут оказывать любую экономическую помощь друг другу и поддерживать и расширять существующие соглашения между ними.

СТАТЬЯ 4

Настоящее соглашение вступает в силу после подписания и будет действовать в течение десяти лет. Правительства Четырех Держав будут консультироваться друг с другом в течение времени, до истечения этого срока, рассматривая расширение этого соглашения.

Сделано в четырех оригиналах на немецком, итальянском, японском и русском языках.

Москва, 1940.







СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ №1

При подписании сегодня заключенного Соглашения представители Германии, Италии, Японии и Советского Союза заявляют следующее:

1) Германия заявляет, что не принимая во внимание территориальный пересмотр в Европе, который должен быть оформлен при заключении мира, ее территориальные устремления направлены в Центральную Африку.

2) Италия заявляет, что не принимая во внимание территориальный пересмотр в Европе, который должен быть оформлен при заключении мира, ее территориальные устремления направлены на Северную и Северо-Восточную Африку.

3) Япония заявляет, что ее территориальные устремления направлены в Восточную Азию к югу от Островной Империи Японии.

4) Советский Союз заявляет, что его территориальные устремления направлены к югу от национальной территории Советского Союза в направлении Индийского океана.

Четыре Державы заявляют, что оставляя улаживание частных вопросов, они будут взаимно уважать эти территориальные устремления и не будут противодействовать их достижению.

Москва…

ПРОЕКТ

СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ №2, который должен быть заключен между Германией, Италией и Советским Союзом.

По случаю подписания сегодня Соглашения между Германией, Италией, Японией и Советским Союзом Представители Германии, Италии и Советского Союза заявляют следующее:

1) Германия, Италия и Советский Союз соглашаются с точкой зрения, что в их общих интересах оторвать Турцию от ее существующих международных обязательств и постепенно привести ее к политическому сотрудничеству. Они заявляют, что они будут преследовать эту цель посредством тесных консультаций в соответствии с общей линией действий, которая должна быть выработана.

2) Германия, Италия и Советский Союз заявляют наряду с заключенным соглашением о совместном соглашении с Турцией, в котором Три Державы признают расширение владений Турции.

3) Германия, Италия и Советский Союз будут работать сообща по замене действующей сегодня Конвенции Монтрё о Проливах другой конвенцией. По этой конвенции Советскому Союзу должно быть гарантировано право неограниченного прохода его военно-морских сил через Проливы в любое время, в то время, как всем другим Державам, исключая страны Черного моря, но включая Германию и Италию, должно быть в принципе отказано в праве прохода их военным судам через Проливы. Проход коммерческих судов через Проливы должен, конечно, оставаться свободным в принципе.

Москва, 1940.







*****

Телеграмма германского посла в СССР (Шуленбурга) в МИД Германии.

Очень срочно.

Москва, 26 ноября 1940—5:34 утра.

Получено 26 ноября 1940—8:50 утра.

Совершенно секретно.

Для Рейхсминистра лично.

Молотов попросил меня связаться с ним этим вечером и в присутствии Деканозова заявил следующее:

Советское Правительство изучило содержание предложений Рейхсминистра иностранных дел при заключительных переговорах 13 ноября и заявляет следующее:

«Советское Правительство готово принять проект Пакта Четырех Держав, который Рейхсминистр иностранных дел обрисовал в переговорах от 13 ноября, рассматривая политическое и экономическое сотрудничество при следующих условиях:

1) Германские войска немедленно покидают Финляндию, которая по договору 1939 принадлежит сфере влияния Советского Союза. В то же время Советский Союз гарантирует мирные отношения с Финляндией и защиту германских экономических интересов в Финляндии (экспорт никеля и пиломатериалов).

2) В течение следующих нескольких месяцев безопасность Советского Союза в Проливах обеспечивается заключением пакта взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, которая географически расположена внутри зоны безопасности черноморских границ СССР, и строительством базы для наземных и военно-морских сил СССР в пределах Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды.

3) Территория южнее Батума и Баку в направлении Персидского залива признается как направление территориальных устремлений Советского Союза.

4) Японии предоставляется право на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине.

«В соответствии с вышеизложенным, проект протокола, рассматривающий разграничение сфер влияния так, как его обрисовал Рейхсминистр иностранных дел, должен быть исправлен так, чтобы обусловить устремления Советского Союза к югу от Батума и Баку в общем направлении Персидского залива.

Подобным же образом проект протокола или соглашения Германии, Италии и Советского Союза в отношении Турции должен быть исправлен так, чтобы гарантировать базу для легких морских и сухопутных сил СССР. На Босфоре и Дарданеллах посредством долгосрочной аренды, включая—в случае, если Турция провозгласит желание присоединиться к Пакту Четырех—гарантии независимости и территориальной (целостности) Турции тремя поименованными странами.

Этот протокол должен обусловливать, что в случае отказа присоединения Турции к Четырем Державам, то Германия, Италия и Советский Союз соглашаются использовать необходимые военные и дипломатические меры, для чего должно быть заключено отдельное соглашение.

Соглашение должно быть дополнено:

a) Третьим секретным протоколом между Германией и Советским Союзом относительно Финляндии (пункт 1 выше).

b) Четвертым секретным протоколом между Японией и Советским Союзом относительно возобновления Японией нефтяной и угольной концессии на Северном Сахалине (в ответ на адэкватную компенсацию).

c) Пятым секретным протоколом между Германией, Советским Союзом и Италией, признающим Болгарию географически находящейся внутри зоны безопасности черноморских границ Советского Союза и тем самым политическую необходимость заключения пакта взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, который никоим образом не повлияет на внутренний режим Болгарии, ее суверенитет и независимость».

В заключение Молотов заявил, что Советское предложение содержит пять протоколов вместо двух, предусмотренных Рейхсминистром иностранных дел. Он хотел бы знать точку зрения Германии.

Шуленбург.








ПРИЛОЖЕНИЕ 2. «Длинная телеграмма» Кеннана (февраль 1946)

Ниже представлено обоснование политики «холодной» войны, сделанное послом США в СССР (еще до известной речи Черчилля в Фултоне) в своей знаменитой «длинной телеграмме» (перевод мой). В этой телеграмме ясно представлен американский стереотип восприятия России, к сожалению действующий до сих пор. Больше всего в тексте поражает историческая безграмотность автора, манихейское деление мира на генераторов «добра» (Запад) и «зла» (Россия—СССР), клишированность его взглядов. Упреки Кеннана в невротизме политики не только Кремля, но и всех «русских правителей», обусловленной страхом перед внешним миром (как будто не было западных нашествий крестоносцев на Константинополь, Карла 12-го, Наполеона и только что Гитлера на Россию), являются скорее отражением послевоенного американского невроза. Этот невроз в виде фрустрации возник как следствие невозможности осуществления послевоенного глобального управления под эгидой США как раз из-за наличия СССР. В результате вместо исторической аргументации, включая собственное покаяние за прошлые и, как вскоре оказалось, будущие грехи имперской политики США, и дискуссии о сотрудничестве в осуществлении рационального управления миром в «длинной телеграмме» дается совет проведения политики конфронтации. Тем самым невольно Кеннан сам подтверждает обоснованность недоверия к Западу.

Несмотря на давность секретной тогда депеши, уже ставшей историей, в американском истеблишменте так и не произошло прорыва в историческом понимании. Да это и неудивительно. На самом деле в силу исторической молодости самих США, их фактической изолированности от мира до середины ХХ-го века и глубокого провинциализма (Janet L. Abu-Lughod: Continuing American Provincialism and the Rest of the World-in “The Modern World-System in the Longue Duree”, 2004.) со всеми присущими ему психологическими комплексами выборные политические круги США разделяют глубинные, самые дремучие внеисторические и невротические представления о реальности, сформировавшиеся где-нибудь в штате Арканзас (да и Техас не далеко ушел). Все это отягощается инерцией развития военно-промышленного комплекса, запущенного еще Рузвельтом в эпоху Великой Депрессии. Вот уж где чрезмерность военной мощи, не соответствующая оборонным задачам, демонстрируется свыше всякой меры! Проигрывая сегодня в эффективности гражданской экономики, США ничего не остается, как «уходить в отрыв» в области военной, мотивируя это «опасностями» со стороны «стран-изгоев». Кеннан наоборот! Обратимость аргументации Кеннана по отношению к самим США очевидна—сам он вряд ли ожидал такого исторического поворота в начале ХХ1-го века. Парадокс, но Кеннан (1904-2005) дожил физически до этого времени. Не иначе, как Бог дал ему возможность убедиться в ложности пафоса своей доктрины, глядясь в американское зеркало. Оказалось, что даже Россия способна к трансформации в виде отказа от догматического марксизма, а США-нет. Так кто же невротик? Воспользовался ли Кеннан возможностью переоценки своих взглядов—неизвестно.

В.Г. Августинович.







61.00/2 - 2246: Телеграмма

Посла в СССР (Джорджа Кеннана) Госсекретарю

СЕКРЕТНО

Москва, 22 февраля 1946г. 21-00.

Ответ на запрос Департамента №284 от 3 февраля (по вопросу мотива отказа СССР от поддержки Всемирного Банка и Международного Валютного Фонда) включает в себя вопросы настолько тонкие и непонятные для нашего образа мыслей и настолько важные для анализа нашего международного окружения, что я не могу сжать ответ в форму краткого сообщения без опасной степени чрезмерного упрощения. Поэтому я надеюсь, что Департамент выдержит, если я пошлю развернутый ответ на этот вопрос, состоящий из пяти частей, предметы которых грубо очерчены ниже:

1. Обзор основных черт послевоенного СССР.

2. Основание этой точки зрения.

3. Проекция на практическую политику на официальном уровне.

4. Проекция на неофициальном уровне.

5. Практические выводы с точки зрения политики США.

Я извиняюсь заранее за перегрузку телеграфного канала, но рассматриваемые вопросы представляются мне такими срочными и важными, особенно в свете недавних событий, что ответ на них, если они заслуживают внимания вообще, кажется мне заслуживающим настолько, чтобы быть данным тотчас.

Итак:

Часть 1. Обзор основных черт послевоенного СССР, как они даются машиной официальной пропаганды.

(а) СССР все еще живет в антагонизме с «капиталистическим окружением», с которым в долгосрочной перспективе не может быть мирного сосуществования. Как заявил Сталин в 1927г. делегации американских рабочих:

«В курсе дальнейшего развития мировой революции возникнут два мировых центра: социалистический центр, объединяющий страны, идущие по пути к социализму, и капиталистический центр, объединяющий страны, склонные к капитализму. Битва между этими двумя центрами за власть над мировой экономикой решит судьбу капитализма и коммунизма во всем мире.»

(б) Капиталистический мир раздираем внутренними конфликтами, присущими капиталистическому обществу. Эти конфликты неразрешимы мирными средствами. Самый большой из них –это конфликт между Англией и США.

(в) Внутренние конфликты капитализма неизбежно порождают войны. Таким образом, порождаемые войны могут быть двух видов: внутрикапиталистические войны между двумя капиталистическими государствами и войны—интервенции против социалистического мира. Умные капиталисты, тщетно пытающиеся уйти от внутренних конфликтов капитализма, склоняются к последнему виду войн.

(г) Интервенция против СССР, которая была бы катастрофой для тех, кто ее предпримет, тем не менее станет причиной замедления прогресса советского социализма и поэтому должна быть предотвращена во что бы то ни стало.

(д) Конфликты между капиталистическими странами хотя и опасны для СССР, но тем не менее создают большие возможности для продвижения социализма, особенно если СССР сохранит военную мощь, идеологическую монолитность и веру в свое блестящее лидерство.

(е) Необходимо иметь в виду, что в капиталистическом мире не все плохо (в политическом смысле). Кроме безнадежно реакционных и буржуазных элементов он включает в себя позитивные элементы, объединенные в коммунистических партиях, и некоторые другие элементы (по тактическим причинам описываемые как прогрессивные или демократические), чьи действия объективно способствуют интересам СССР. Эти последние должны поддерживаться и использоваться для целей СССР.

(ж) Среди негативных элементов буржуазно-капиталистического общества наибольшую опасность из них представляют те, кого Ленин называл «друзьями народа», имея в виду умеренных социалистов или социал-демократов (т.е. некоммунистическое левое крыло). Они более опасны, чем настоящие реакционеры потому, что последние по крайней мере маршируют под своими истинными знаменами, в то время как умеренные левые путают народ, используя лозунги социализма для защиты интересов реакционного капитала.

Это-предпосылки. К каким же выводам они приводят с точки зрения советской политики?

(а) Необходимо делать все, чтобы развивать силу СССР как фактор международной политики. Обратно: ни один случай не должен быть упущен для снижения силы и влияния капиталистических держав как коллективно, так и индивидуально.

(б) Усилия СССР и его друзей за границей должны быть направлены в сторону углубления и эксплуатации различий и конфликтов между капиталистическими странами. Если эти конфликты перейдут в «империалистическую» войну, то эта война должна быть превращена в революционную внутри капиталистических стран.

(в) «Демократические» и «прогрессивные» элементы за границей должны быть максимально использованы для давления на капиталистические правительства в соответствии с интересами СССР.

(г) Должна быть организована безжалостная борьба против социалистических и социал-демократических лидеров за границей.

Часть 2. Основание этой точки зрения.

Прежде, чем исследовать реализацию этой партийной линии на практике, я хочу обратить внимание на некоторые аспекты.

Во-первых, вышеизложенное не распространяется на русский народ. Он в своем большинстве настроен дружески к внешнему миру, хочет работать, жить в мире и пользоваться плодами своего труда. Партийная линия представляет только тезисы, которые официальная пропаганда распространяет публично с большим искусством и настойчивостью. Но эта партийная линия обусловливает взгляды и поведение людей с помощью аппарата власти—партии, тайной полиции и правительства, и мы должны считаться с этим фактором.

Во-вторых, обратите внимание, что предпосылки, на которых основана партийная линия, в своей большей части просто не являются истиной. Опыт показал, что мирное и взаимовыгодное сосуществование капиталистических и социалистических государств возможно. Основные внутренние конфликты в передовых странах не связаны больше с капиталистической собственностью на средства производства, но возникают из-за урбанизма и индустриализации как таковых, от которых Россия была свободна благодаря не социализму, а своей отсталости. Внутреннее соперничество в капитализме не всегда генерирует войны и не все войны объясняются этой причиной. Говорить о возможности интервенции против СССР сегодня после устранения Германии и Японии и после недавней войны—это нонсенс. Если не будет провокаций со стороны сил нетерпимости, то «капиталистический» мир сегодня полностью способен жить в мире как с самим собой, так и с Россией. Наконец, ни один здравый человек не способен сомневаться в искренности умеренных социалистических лидеров западных стран. Никто не может отрицать их усилий улучшить жизненные условия для рабочих, например, в Скандинавии, где им был дан шанс показать, что они смогли сделать.

Ложность этих предпосылок, каждая из которых существовала еще до недавней войны, была продемонстрирована самим конфликтом, когда англо-американские разногласия не стали основными разногласиями Западного мира. Капиталистические страны, не принадлежащие Оси, не показали расположения решать свои разногласия, объединившись в крестовом походе против СССР. Вместо превращения империалистической войны в гражданскую и революцию СССР оказался вместе с капиталистическими странами в борьбе за общие цели.

Тем не менее, все эти тезисы, безосновательные и недоказанные, продвигаются сегодня снова. О чем это говорит? Это говорит, что линия партии в СССР не основана на каком-либо объективном анализе ситуации за границами России, т.е. мало связана с внешними условиями; она обусловлена главным образом базовой внутренней необходимостью, которая существовала до войны и продолжает существовать сегодня.

В основе Кремлевского невротического взгляда на мировые отношения находится традиционалистское и инстинктивное чувство опасности. Вначале это была опасность мирного земледельческого народа, живущего на огромной равнине в соседстве со свирепыми кочевыми народами. К этому добавился страх перед более компетентными, более сильными, более организованными обществами, когда Россия вошла в контакт с экономически передовым Западом. Но этот последний тип опасности оказывал влияние скорее на правителей России, чем на русский народ, так как правители России ясно ощущали, что их правление было архаичным по форме и искусственным в своем психологическом основании, неспособным сравниться или контактировать с политическими системами Западных стран. По этой причине они всегда боялись иностранного проникновения, боялись прямых контактов между Западным миром и их собственным. Поэтому они всегда пытались обеспечить безопасность только при помощи долгой и терпеливой борьбы за полное разрушение держав-соперников без всяких союзов и компромиссов с ними.

Не было простым совпадением, что марксизм, который неэффективно существовал полстолетия в Западной Европе, вдруг одержал успех в России. Только в этой стране, которая никогда не знала дружественных соседей или какого-либо толерантного баланса с различными силами, либо внутренними, либо внешними, могла распространиться доктрина, которая рассматривает экономические конфликты в обществе как неразрешимые мирными средствами. После установления большевистского режима марксистская догма, усиленная в своей нетерпимости ленинской интерпретацией, стала законченным выражением для чувства опасности, с которым большевики даже более, чем предыдущие правители России, были озабочены.

В этой догме с ее альтруизмом цели они нашли оправдание для своего страха внешнего мира, для диктатуры, без которой они не умеют править, для жестокости. Под именем марксизма они жертвуют этическими ценностями в своих методах и тактике. Сегодня они не могут расстаться с ним. Это –фиговый листок их морали и интеллектуальной респектабельности. Без этого они стояли бы перед историей в лучшем случае как только лишь последние из длинного ряда жестоких российских правителей, которые безжалостно заставляли страну идти к новым высотам военной мощи, чтобы гарантировать внешнюю безопасность своего слабого режима.

Именно поэтому советские устремления должны быть одеты в марксистские одежды и никто не должен недооценивать догму советской политики. Таким образом, политика советских лидеров задана прошлой и настоящей позицией, которая рассматривает внешний мир как злой, враждебный и угрожающий, но несущий внутри себя микробы неизлечимой болезни и обреченный разрушаться в усиливающихся международных схватках до тех пор, пока не наступит финальный Coup de grace («последний и решительный бой») под растущей мощью социализма и не произойдет поворот к новому и лучшему миру.

Этот тезис используется российскими правителями для оправдания усиления военной и полицейской мощи Российского государства, изоляции российского населения от внешнего мира и постоянного давления вовне с целью расширения границ влияния. В сущности это только постоянное наступление российского национализма, веками сформировавшееся движение, в котором концепции наступления и обороны неразрывно связаны. Но под новой маской интернационального марксизма с его сладкими обещаниями и войной против внешнего мира он более опасен и коварен, чем когда-либо раньше.

Не надо думать, однако, на основании вышесказанного, что советская партийная линия является лицемерной и неискренней для всех тех, кто ее проводит. Большинство из них слишком невежественны в отношении к внешнему миру и ментально слишком зависят от самогипнотизма, они не испытывают трудностей верить тому, чему верить удобно и комфортно. В конце концов мы стоим перед неразрешимой загадкой: есть ли вообще хоть кто-нибудь в этой большой стране, кто реально получает точную и неискаженную информацию о внешнем мире. В атмосфере восточной секретности и тайны, которая окружает это правительство, существуют огромные возможности для искажения потока информации или «отравления» ее источников. Это неуважение русских к объективной истине,-- скорее, их неверие в ее существование,--ведет их к точке зрения, что все установленные факты суть только инструменты для достижения цели. Существует достаточное основание для подозрения, что это правительство есть тайна внутри тайны, и я едва ли поверю, что сам Сталин получает что-либо похожее на объективную картину внешнего мира. Здесь существует достаточное пространство для того типа тонких интриг, в которых русские издавна являются мастерами. Невозможность иностранных правительств выразить свою точку зрения прямо перед русскими политическими деятелями в той мере, в которой они облечены это делать в своих отношениях с Россией, чтобы преодолеть силу таинственных и неизвестных советников, которых они никогда не видели и на которых невозможно повлиять—это, на мой взгляд, наиболее тревожная черта дипломатии в Москве и которую западный государственные деятели должны иметь в виду, если они хотят понять природу трудностей, с которыми приходится сталкиваться здесь.


Часть 3: Проекция на практическую политику на официальном уровне.

Мы рассмотрели природу и основание советской программы. Что мы можем ожидать при ее практическом применении?

Советская политика, как полагает Госдепартамент, ведется в двух плоскостях:

(1) в официальной плоскости от имени Советского Правительства и (2) в скрытой плоскости действий, предпринимаемых агентствами, за которые Советское Правительство не отвечает. Проводимая политика в обеих плоскостях обслуживает основные направления политики, представленные в первой части. Действия, предпринимаемые в различных плоскостях, будут значительно различаться, но будут едины в целях.

В официальной плоскости мы найдем следующие черты:

(а) Внутренняя политика посвящена увеличению силы и престижа Советского государства любым способом: интенсивной военной индустриализацией, максимальным развитием вооруженных сил, демонстрацией мощи для стран-аутсайдеров, продолжающейся секретностью во внутренних делах для сокрытия слабости и удерживания оппонентов в темноте.

(б) Постоянно будут предприниматься усилия по расширению официальных границ Советской державы. Сегодня эти усилия ограничены известными соседними странами, представляющими стратегический интерес: Северный Иран, Турция, возможно, Борнхольм. Однако, в любой момент могут возникнуть претензии в других местах, если скрытая Советская политическая власть расширит свое влияние в новых областях. Например, «дружеское Персидское Правительство» могут попросить предоставить России порт в Персидском заливе. Попади Испания под коммунистический контроль, речь зайдет о советской базе в Гибралтарском проливе. Но такие требования на официальном уровне появятся только когда неофициальная подготовка завершена.

(в) Русские официально будут участвовать только в тех международных организациях, где они видят возможность расширения Советской власти или препятствования власти других. Москва видит в ООН не механизм постоянного и устойчивого (сотрудничества) мирового сообщества, основанный на взаимных интересах и целях всех народов, но арену достижения вышеупомянутых собственных целей. До тех пор, пока ООН удовлетворяет поставленным задачам, Советы остаются в ней. Но если однажды они придут к выводу, что ООН мешает достижению целей экспансии их власти или если они увидят, что существуют перспективы достижения своих целей другими средствами, то они без колебаний покинут ООН. Это означает, однако, что они чувствуют себя достаточно сильными, чтобы расколоть единство других наций и своим выходом из ООН превратить эту организацию в неэффективную, угрожавшую их целям или безопасности, заменить ее другим, более эффективным с их точки зрения международным оружием. Таким образом, позиция Советов по отношению к ООН зависит от лояльности других наций к ней и от степени решительности и единства, с которыми эти нации защищают в ООН мирную концепцию международной жизни. Повторяю, что Москва не абстрактно разделяет идеалы ООН, а тактически и прагматически использует эту организацию.

(г) По отношению к колониям и отсталым или зависимым народам (характерное американское провинциальное высокомерие, отмеченное в социологической литературе—А.В. Позднее термин «отсталый» в официальной доктрине США в соответствии с требованиями политкорректности был заменен на «недоразвитый», затем на «развивающийся» и, наконец, на «опоздавший» или «недавно индустриализованный») советская политика, даже в официальной плоскости, будет направлена на ослабление силы, влияния и контактов с передовыми западными нациями: по теории, успешность этой политики создаст вакуум, который будет способствовать коммунистическому советскому проникновению. Официальное Советское давление, направленное на участие в опекунских мероприятиях, по моему мнению, представляет желание скорее занять позицию, усложняющую и препятствующую проникновению западного влияния, чем создать основной канал проникновения советской власти. Последнее—отнюдь не недостаток этой политики, так как для решения последней задачи Советы предпочитают полагаться на другие, отличные от официальных, каналы влияния. Таким образом, мы можем ожидать, что Советы будут везде искать доступ к опекунству или подобным организациям и, используя эти рычаги, ослаблять западное влияние среди этих (отсталых) народов.

(д) Русские будут энергично стараться развивать советское представительство в странах, в которых они чувствуют большие возможности оппозиции западным центрам силы. Это применимо к таким далеко отстоящим регионам, как Германия, Аргентина, страны Ближнего Востока и т.д.

(е) В международных экономических отношениях советская политика реально будет определяться стремлением к автаркии для СССР и стран советского блока. Однако, это—политика, лежащая в основании. Какова будет официальная линия, еще не ясно. Советское правительство проявило странную сдержанность после окончания войны в области международной торговли. Если бы ожидались большие и долгосрочные кредиты, то я уверен, что Советское правительство могло бы вновь, как и в 1930-е годы, попробовать на словах использовать их якобы для желания построить полноценный международный экономический обмен. В противном случае, я думаю, советская внешняя торговля может быть ограничена главным образом сферой советского влияния, включая оккупированные территории в Германии.

(ж) В отношении культурного сотрудничества подобным же образом пустые слова будут произнесены о желательности углубления культурных контактов между народами, но на практике не будет объяснен тот способ (контакта), который бы не ослаблял безопасность положения советского народа. Фактическое проявление советской политики в этом отношении будет ограничиваться сухими контактами официальных визитов с избыточным потреблением водки и речей и отсутствием эффекта.

(з) При этом советские официальные отношения будут иметь характер, который может быть назван «корректным» курсом с отдельными иностранными правительствами с упором на престиж СССР и его представителей и с пунктуальным вниманием к протоколу в отличие от хороших манер.
Часть 4: Следующее может быть сказано как то, что мы можем ожидать при проведении основной советской политики неофициальным, «подпольным» образом, т.е. в плоскости, за которую Советское правительство не несет ответственности.

Агенты, используемые для проведения политики в этой плоскости, следующие:

1. Ядро компартий в разных странах. Хотя многие личности, входящие в эту категорию, могут публично действовать и несвязанно, но в реальности они близко сотрудничают под управлением оперативного директората мирового коммунизма, скрытого Коминтерна, координируемого и управляемого Москвой. Важно помнить, что это ядро фактически работает подпольно несмотря на легальность партий, с которыми оно связано.

2. «Рядовые» и «сержанты» компартий. Существует различие между ними и лицами, определенными в параграфе 1. Это различие усилилось в последние годы. В то время, как прежние иностранные компартии представляли курьезную (и с точки зрения Москвы часто неудобную) смесь тайной и законной деятельности, сегодня конспиративный элемент выделен в ядро и действует подпольно, а «рядовые» и «сержанты», не будучи осведомленными о реальностях движения (конспиративной связи с иностранными государствами), легально используются как честные приверженцы политических движений. Только в тех странах, где коммунисты сильны численно, они открыто действуют как единое целое. Как правило, они используются, чтобы проникнуть в организации, которые с меньшей вероятностью могут быть заподозрены в связях с Советским правительством, и затем скорее оказывать на них влияние или доминировать в них, чем проводить политику прямого действия в качестве политической партии.

3. Такому проникновению или доминированию могут подвергнуться национальные ассоциации или организации широкого спектра действий. Это: профсоюзы, молодежные и женские организации, расовые и религиозные общества, социальные и культурные группы, либеральные журналы и издательства и т.д.

4. Международные организации, которые так же могут быть подвержены проникновению в них посредством влияния через различные национальные компоненты. Рабочие, молодежные и женские организации—наиболее заметные среди всех. Жизненно важным является в этой связи внимание к международному рабочему движению. В нем Москва усматривает возможности отвлечения западных правительств от международной политики и формирования международного лобби, способного принуждать правительства к действиям в пользу интересов Советов в различных странах и парализовывать действия, неприятные для СССР.

5. Русская православная церковь с ее иностранными отделениями и Восточная православная церковь в целом.
6. Панславянское движение и другие движения (азербайджанское, армянское, туркменское и т.д.), основанные на расовых группах, живущих внутри СССР.

7. Правительства или правительственные группы, желающие предоставить себя в распоряжение СССР в той или другой степени (болгарское и югославское правительства, северо-персидский режим, китайские коммунисты и т.д.). Не только пропагандистские машины, но и фактическая политика этих режимов могут находиться в распоряжении СССР.

Можно ожидать, что части этого обширного аппарата будут использованы в соответствии с их пригодностью следующим образом:

(а) В первую очередь, для подрыва общего политического и стратегического потенциала главных западных держав. Будут сделаны усилия, чтобы разрушить национальную уверенность, ослабить национальную оборону, увеличить социальные и индустриальные беспорядки, стимулировать все формы нарушения единства общества. Все люди с обидами, экономическими или расовыми, будут побуждаться к удовлетворению их не путем компромиссов, а в насильственной борьбе за разрушение других элементов общества. Бедные будут посылаться против богатых, черные против белых, молодые против старых, приезжие против старожилов и т.д.

(б) В неофициальной политике особенно большие усилия будут сделаны, чтобы ослабить мощь и влияние западных держав на колониальные отсталые, или зависимые народы. Здесь все будет использовано. Ошибки и слабость западной колониальной администрации будут безжалостно выставляться на показ и эксплуатироваться. Либеральное общественное мнение будет мобилизовано для ослабления колониальной политики. Будет стимулироваться чувство обиды среди зависимых народов. И в то время, как последние будут подталкиваться на путь поиска независимости от западных держав, марионеточные политические режимы, управляемые Советами, будут готовиться для взятия власти в колониях после достижения ими независимости.

(в) Там, где отдельные правительства стоят на пути СССР, будет использовано давление с целью их устранения. Это может произойти там, где правительства прямо противостоят целям советской внешней политики (Турция, Иран), где они закрывают свою территорию против коммунистического проникновения (Швейцария, Португалия) или где они успешно конкурируют, подобно лейбористскому правительству в Англии, за моральное доминирование среди других элементов, которые являются важными для коммунистов.

(г) В зарубежных странах коммунисты, как правило, будут работать в направлении разрушения всех форм личной независимости, экономической, политической или моральной. Их система может управлять только людьми, поставленными в полную зависимость от высшей власти. Поэтому личности, которые финансово независимы,--например, бизнесмены, владельцы собственности, успешные фермеры, ремесленники и все, кто стремится к локальному лидерству или имеет локальный престиж, например, популярные местные священники или политики предаются анафеме. Не случайно, что даже в СССР местные чиновники находятся в постоянном движении от одной работы к другой, чтобы помешать им пустить корни.

(д) Все возможное будет сделано, чтобы столкнуть главные западные державы друг с другом. Антибританские слухи будут назойливо распространяться среди американцев, а антиамериканские слухи—среди британцев. Континентальные народы, включая немцев, будут настраиваться против обеих англосаксонских держав. Где подозрения существуют, они будут усиливаться, где их нет—инициироваться. Ни одно усилие не останется неиспользованным для дискредитации и борьбы против усилий, которые угрожают привести к любому виду единства или союза других стран, из которых Россия может быть исключена. Таким образом, все формы международной организации, недоступные коммунистическому проникновению и контролю, будь это католическая церковь, международные экономические концерны или международное братство королевских фамилий и аристократии рискуют оказаться под огнем.

(е) В общем, все советские неофициальные усилия в международной политике будут иметь негативный и деструктивный характер для разрушения источников силы вне сферы влияния СССР. Это совпадает с основным советским инстинктом, в соответствии с которым не может быть компромисса с соперничающей державой, а конструктивная работа может начинаться только при доминировании коммунистической державы. Но пока этого нет будет непрекращающееся давление для проникновения на ключевые позиции в администрации, особенно в полицейский аппарат иностранных государств. Советский режим—это полицейский режим par excellence , выращенный в тусклом мире царистской полицейской интриги и привыкший мыслить преимущественно в терминах полицейской силы. Этого никогда не нужно терять из виду при рассмотрении советских побуждений.

Часть 5: Практические выводы с точки зрения политики США.

Итак, мы имеем политическую силу, фанатически уверенную в том, что с США не может быть постоянного модус вивенди, что желательно и необходимо, чтобы внутренняя гармония нашего общества была разорвана, наш традиционный образ жизни разрушен, международный авторитет нашего государства сломан для обеспечения безопасности державы Советов. Эта политическая сила имеет в своем распоряжении энергию одного из величайших народов мира и ресурсы одной из богатейших территорий и питается глубоким и мощным потоком русского национализма. Кроме того, она имеет опытный и разветвленный аппарат для продвижения своего влияния в других странах, аппарат, изумляющий гибкостью и разнообразием, руководимый людьми, чей опыт и умение подпольной деятельности не имеет аналогов в истории. Наконец, ей, повидимому, недоступно рассмотрение реальности в ее базовых реакциях. То есть, огромный массив объективных фактов о человеческом обществе не используется, как у нас, для коррекции постоянно тестируемой и реформируемой точки зрения, а для выхватывания из него случайных и тенденциозных отдельных фактов для подпирания заранее сформулированной позиции. Это—неприятная картина. Как справиться с этой силой—есть несомненно самая большая задача для нашей дипломатии, с которой она когда-либо сталкивалась. Это должно быть точкой отсчета, от которой наш политический генеральный штаб в настоящее время должен начать движение. К этой задаче надо подходить с той же тщательностью и вниманием, как к решению основной стратегической проблемы в войне и если необходимо, то с не меньшими расходами при планировании усилия. Я не пытаюсь предложить здесь все ответы. Но я хотел бы отметить мое убеждение, что решение проблемы находится в пределах наших сил без помощи военного конфликта. В поддержку этого убеждения я хотел бы сделать несколько обнадеживающих замечаний:

(1) Советская держава, в отличие от гитлеровской Германии, не является ни схематической, ни авантюристической. Она не работает по шаблонным планам. Она не берет на себя ненужные, излишние риски. Невосприимчивая к логике разума, она очень чувствительна к логике силы. По этой причине она легко может сдать назад и обычно делает это, когда сталкивается с сильным сопротивлением в каком-либо месте. Таким образом, если противник имеет достаточно силы и обнаруживает свою готовность применить ее, то едва ли ему придется делать это.

(2) При сравнении с Западным миром как целым Советы все еще значительно слабее. Таким образом, их успех зависит от той степени единства, твердости и энергии, которую Запад способен сохранить. И влияние на этот фактор находится в нашей власти.

(3) Успех советской системы в форме международной силы, однако, еще не окончательно не подтвержден. Должно быть еще продемонстрировано, что он может пройти тест на выживание в процессе последовательной передачи власти от одной личности или группы к другой. Смерть Ленина была первым таким переходом и она повлекла за собой разрушение советского государства на 15 лет. После смерти или отставки Сталина возникнет второй переход. Но даже это не будет окончательным тестом. Советская внутренняя система будет отныне подвергаться из-за недавнего территориального расширения сериям дополнительных напряжений, которые однажды дорого обошлись царизму. Мы убеждены, что никогда с момента окончания Гражданской войны массы русского народа эмоционально не были так далеки от доктрины коммунистической партии, как сегодня. В России партия стала огромным и на некоторое время высокоэффективным аппаратом диктаторской администрации, но она перестала быть источником эмоционального воодушевления.

(4) Вся советская пропаганда вне сферы влияния Советов в основном негативна и деструктивна. Поэтому относительно легко противостоять ей с помощью умной и конструктивной программы.

Я думаю, что по этим причинам мы можем спокойно найти подход к решению проблемы, как нам иметь дело с Россией. Здесь я хочу только заранее дать следующие комментарии в виде выводов:

(1) Нашим первым шагом должно быть понимание и признание того, что есть, природы движения, с которым мы имеем дело. Мы должны изучить его с такой же смелостью, беспристрастностью, объективностью и такой же решительностью не быть эмоционально спровоцированными или выбитыми из седла, с какой доктор изучает личность, имеющую отклонения. Мы должны увидеть, что наша общественность понимает реалии ситуации в России. Пресса не может сделать это в одиночку. Это должно быть сделано главным образом Правительством, которое по необходимости является более опытным и более информированным по практическим проблемам. Здесь мы не нуждаемся в устрашении. Я убежден, что в нашей стране сегодня было бы гораздо меньше истерического анти-советизма, если бы реальность ситуации была бы лучше понятна людям. Нет ничего более опасного или ужасающего, как неизвестное. Можно возразить, что открытие большего объема информации о наших трудностях с Россией неблагоприятно могло бы отразиться на Российско-Американских отношениях. Но я не вижу этого риска. Наши ставки в этой стране малы. Мы не имеем ни инвестиций, ни торговли, которые могли бы потерять, ни граждан, которых надо защищать, ни слабых культурных контактов, которые надо сохранять. Наши ставки лежат в том, на что мы надеемся, а не в том, что мы имеем и я убежден, что мы имеем лучшие шансы понять эти надежды, если наша общественность будет просвещена и если наши дела с Россией будут полагаться на реалистической основе. Многое зависит от здоровья и энергии нашего общества. Мировой коммунизм подобен паразиту, который питается только пораженной тканью. Это—та точка, в которой встречаются внутренняя и внешняя политика. Любая мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества, улучшение атмосферы доверия, порядка, морали и духа сотрудничества нашего народа является дипломатической победой над Москвой больше, чем тысяча дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не сможем отвергнуть фатализм и безразличие перед лицом недостатков нашего общества, то Москва выиграет.

(2) Мы должны формулировать и продвигать среди других наций более позитивную и конструктивную картину того мира, который мы хотели бы видеть в сравнении с тем, какой мы продвигали в прошлом. Недостаточно побуждать людей развивать политические процессы, подобные нашим. Много людей, по крайней мере в Европе, устали и испуганы опытом прошлого, они заинтересованы больше в безопасности, чем в свободе. Они ищут скорее покровительства, чем ответственности. Мы должны быть способны лучше русских дать то, что они хотят. Если мы не сделаем это, это сделают русские.

(3) Наконец, мы должны иметь смелость и уверенность держаться наших собственных методов и концепций человеческого общества. После всего наибольшей опасностью, которая может случиться с нами в борьбе с проблемой советского коммунизма,--это то, что мы позволим себе стать подобными тем, с кем мы боремся.

КЕННАН